Час тишины

На счету отряда более 10 тыс. спасенных человеческих жизней. Фотографии предоставлены МЧС по Сахалинской области.

Как формировался и развивался сахалинский спасательный отряд

Мария Медведева

17 июня, 2014 16:40

8 мин

В этом году Сахалинскому поисково-спасательному отряду имени В.А. Полякова исполнилось 20 лет. Он был образован в 1994 году. В нем было всего восемь сотрудников. Вскоре они отправились на первое задание. Правда, чтобы пройти его, им пришлось пойти на «подделку документов».

– Наша служба официально был создана 24 мая — с этой даты я был назначен ее руководителем, — рассказывает бессменный начальник Сахалинского ПСО, председатель Сахалинского отделения Российского союза спасателей Евгений Кропалев. — Но мы все-таки считаем днем рождения отряда 1 июня. Во-первых, в этот день был принят на работу первый (помимо меня) сотрудник. А во-вторых, 1 июня — День защиты детей, и мы решили, что это символично. К осени собрался костяк спасательной службы — восемь человек. А в октябре нас ждало первое боевое крещение — произошло землетрясение на Курилах, и мы отправились работать на остров Шикотан. А надо сказать, что о нас тогда почти никто и не знал. Может быть, в администрации области только. А подчинялись мы напрямую Москве. И вот нам из Москвы сказали: «Езжайте, работайте». А попасть на Курилы, в зону ЧС, просто так было нельзя, только по спецпропускам, которых у нас не оказалось. Приезжаем мы в порт, в Корсаков, а нас переправлять без официального разрешения от администрации отказываются. Что делать? Пришлось пойти на небольшую хитрость — и я до сих пор считаю, что она была абсолютно оправданна. Пока пароход стоял, я быстренько в сторонке сам написал какое-то письмо, якобы из Москвы руководству области, соорудил резолюцию в правом верхнем углу — мол, направить для проведения работ в зону ЧС. А дальше — по классической схеме: печать размыта, а подпись неразборчива. В порту на эту мою бумагу с сомнением посмотрели, но билеты все-таки продали. Вот таким хитрым образом нам удалось прорваться на Шикотан. Это было наше первое серьезное задание. И ребята прямо-таки в бой рвались, хотели показать, на что они способны.

Как о самом тяжелом испытании вспоминают в отряде о работах по ликвидации последствий нефтегорского землетрясения, унесшего жизни двух тысяч человек. Тогда, в мае 1995 года, каждому из спасателей пришлось рисковать жизнью — на износ, по многу часов, работать под завалами, в том числе при продолжающихся подземных толчках. Несколько сотрудников отряда за ликвидацию последствий землетрясения были представлены к государственным наградам.

– Примерно за неделю до этих событий нам сообщили, что 30 мая именно там, на севере Сахалина, будут проводиться учения спасателей, как раз и связанные с ликвидацией последствий землетрясений, — вспоминает Евгений Кропалев. — И вот 28 мая поступает информация, что в Нефтегорске произошло сильнейшее землетрясение и срочно все спасатели направляются туда. Мы вначале подумали, что это учения решили пораньше начать, а для достоверности и проверки оперативности дату немного изменили. Мы и поехали, толком из личных вещей и из провизии ничего с собой и не взяли. А оказалось, что все реально. Там мы впервые поняли, что такое работа спасателя и с чем ему приходится сталкиваться. Под завалами искали и живых, и мертвых. Находили и людей, и птиц с птенцами, и кошек, и собак. И горе видели, и боль людскую. Я до сих пор не могу забыть такую историю. Поднимаем мы бетонную плиту — под ней двухкомнатная квартира. И с одной стороны стенки лежат погибшие родители, а за стенкой — детки, совсем малыши, одному, наверное, годика полтора, а другому несколько месяцев всего. И такие они, будто спят. Ни одной раны, ни одной царапинки, ручки сложили, калачиком свернулись, в подушечки свои уткнулись — и даже поверить невозможно, что погибли они. Так больно было видеть это.

В Нефтегорске сахалинскими спасателями впервые был применен метод, называемый «Час тишины» или «Тихий час», сейчас взятый на вооружение всеми российскими, а также некоторыми зарубежными поисково-спасательными службами. Суть его в том, что на некоторое время прекращает работу вся специальная техника, чтобы в тишине услышать сигналы людей, остающихся под завалами. Этот метод был предложен заместителем начальника поисково-спасательной службы Валерием Поляковым. Сейчас отряд носит его имя. И это единственный «именной» отряд в истории МЧС России, названный в честь человека, который в нем работал.

– В отряде Валерий Поляков был с самого первого дня, а до того 30 лет отдал спасению людей, работая в созданном им общественном контрольно-спасательном отряде. Всего лично он спас более 200 человек, — рассказывает спасатель 1 класса Валентин Желонкин. — Такие общественные спасательные отряды создавались не по указке сверху, а так сказать, по велению души. И существовали задолго до того, как в середине 90-х стали повсеместно появляться соответствующие службы в структуре МЧС. Создавали их в разных регионах по-разному — где-то при заводах, где-то при спортивных секциях. В «общественные спасатели» шло много альпинистов или туристов. Не было до 90-х такого понятия — «спасатель». Вот и Валерий Поляков был туринструктором, самбистом, и организовал в середине 1960-х отряд, в основном из спортсменов. В 1964 году они участвовали в спасательных работах при аварии самолета Ил-18, в поисках пропавшего вертолета Ми-8, работали на аварии самолета Ил-14 в 1976 году. Ну и дальше, уже после образования отряда, на ликвидации всех основных ЧС. Валерий Поляков был награжден медалью «За спасение погибавших» и орденом «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени. Когда в 2000 году Валерия Андреевича не стало, наши спасатели написали письмо министру с просьбой присвоить отряду имя Полякова.

Работа спасателей, связанная с ликвидацией одного ЧП, иногда может длиться месяцами. Так, например, произошло, когда искали пограничный наряд, пропавший на острове Симушир. Тогда начальник заставы лейтенант Алексей Циркунов и четверо бойцов, отправились в наряд в середине декабря, имея двухнедельный запас продуктов. Им предстояло пройти маршрут протяженностью в 31 км в одну сторону. По ходу продвижения наряд должен был останавливаться в трех обогревательных пунктах, расположенных по маршруту. Обратно они не вернулись.

– Поиски длились четыре месяца, с декабря 96-го года по март 97-го, — рассказывает Евгений Кропалев. — Для нашего коллектива эта операция стала проверкой на совместимость, доказательством того, что мы — одна команда. Представьте: четыре месяца жить в окружении одних и тех же людей, в самых обычных палатках, разбитых прямо на снегу. Оттуда мы уходили на поиски — туда и возвращались. Каждый день. Плюс разные сопутствующие трудности. К примеру, на Симушире деревьев почти нет, а те, что есть — короткие, приземистые, крепкие, топор о них сломаешь. А чтобы разжечь их, температура нужна как для каменного угля. Правда, если уж разгорятся — горят хорошо. Так ведь еще и зима, снег кругом — такие деревья в сугробах искать почти бесполезно. Поэтому мы на них только еду готовили. А одежду, обувь, носки, снаряжение разное сушили на себе. И грелись тоже как могли, редко когда у костра. Тоже своего рода проверка на прочность.

Тогда никого спасти не удалось. Были найдены лишь тела замерзших пограничников. Почему они потерялись, так и осталось тайной.

Иногда приходится спасать и самих себя.

– Искали, помню, мы одного горе-охотника — ушел в лес и заблудился, — рассказывает Валентин Желонкин. — И тут из-за деревьев медведь вышел и на нас бросился. Оружия было только у спасателя нашего Вити Слепченко: он сам охотник, стреляет хорошо, ну и вообще человек хладнокровный. Когда медведь на нас побежал — он его хлопнул. Хочу сказать, я 20 лет в отряде, но такой случай у нас был первый и последний. Случалось, что мы ходили на поиски загрызенных медведем людей. Но чтобы он сам на спасателей вышел — такого не было.

Сейчас в Сахалинском поисково-спасательном отряде им. В.А. Полякова около 120 сотрудников. Они занимаются ликвидацией последствий ЧС и ДТП, ведут поиск пропавших людей, обезвреживают взрывчатку, проводят водолазные работы, обеспечивают безопасность на массовых мероприятиях. На их счету более 10 тыс. спасенных человеческих жизней. Но вспоминать истории, произошедшие с ними за годы работы, спасатели не любят.

– Всего не расскажешь, да мы и не для подвигов здесь работаем, — говорит Валентин Желонкин.