Новости – Общество
Общество
250 тонн погибшей горбуши
На Сахалине самая высокая в мире интенсивность нереста лосося. Фото: официальный сайт губернатора и правительства Сахалинской области.
Почему на Сахалине без толку пропадает красная рыба
28 августа, 2014 16:25
6 мин
Сахалинские рыбаки опасаются массовой гибели пришедшей на нерест красной рыбы. Десятки, а в худшем случае, и сотни тонн горбуши могут погибнуть, так и не отметав икру. Некоторые реки на юге острова, в частности, Жуковка, Анна, Шишкевича, уже стремительно заполняются рыбой. Горбуша задыхается, дохнет и забивает русло, отравляя воду так, что на следующий год эти реки для нереста могут оказаться непригодными.
– Чтобы рыба могла нормально дышать, содержание растворенного в воде кислорода должно быть не меньше 10-11 миллиграммов на литр, — поясняет корреспонденту РП биолог Владимир Гурков. — Когда температура воды повышается или слишком много рыбы заходит в водоем, кислорода становится меньше, его концентрация падает иногда до 3 мг/л. На Сахалине это довольно частое явление. Спасают обычно дожди, но бывает, что лосось массово гибнет, не отнерестившись.
В этом году в Анивский залив зашло огромное стадо горбуши из Охотского моря.
– Когда идет речь о нересте лосося на Сахалине, кто-то, возможно, представляет себе, как косяки рыбы заходят в реки шириной с Волгу или, скажем, Днепр. Ничего общего с реальностью эта картина не имеет, — рассказывает корреспонденту «Русской планеты» начальник Сахалинского бассейнового управления по рыболовству и сохранению водных биоресурсов Владимир Самарский. — Речки, в которых нерестится горбуша, обычно совсем небольшие: три, четыре, пять метров шириной, а глубиной по колено. Образно говоря, во время нереста рыбы там больше, чем воды. На Сахалине вообще самая высокая интенсивность нереста лосося на планете. Возникает опасность замора — массовой гибели рыбы. Например, в прошлом году погибло около 250 тонн горбуши. Хотя такие масштабы — скорее, исключение, чем правило.
Погибшая от замора горбуша дает двойные потери: не только не оставляет потомства, но и портит воду. Из-за токсинов река становится непригодной для нереста на несколько лет. Кроме того, когда рыбы избыток, особи мешают друг другу нереститься.
– Самка горбуши роет в речном дне «гнезда» и откладывает туда икру, — рассказывает Владимир Гурков. — После оплодотворения икры самцами она закапывает эти «гнезда», и образуется так называемый нерестовый бугор. Это довольно большая штука – примерно полметра на полтора. Для нормального развития личинок необходимо, чтобы камни были чистыми, а в воде было минимальное количество ила, песка, различных взвесей. То есть речное русло пригодно для нереста не на всем своем протяжении. Поэтому, когда на нерест заходит слишком большое стадо, возникает дефицит участков, подходящих для икромета. Те самки, которые идут позже, разрывают нерестовые бугры тех, что зашли раньше, и сами откладывают туда икру. Поэтому если в реку зашло много рыбы, это вовсе не означает, что весной в ней появится так же много малька — скорее, наоборот.
Для решения этой проблемы в последние годы рыбопромышленники на Сахалине стали использовать так называемые рыбоучетные заграждения (РУЗы). Это большие сети с отверстиями для рыбы, которые частично перегораживают реку и дают возможность впустить в нее столько рыбы, сколько необходимо, и не больше. Выловленная горбуша идет прямиком на заводы, откуда в переработанном виде поступает на прилавки магазинов.
Рыбоучетные заграждения стали камнем преткновения в споре сахалинских рыбаков и экологов. Среди последних популярна точка зрения, что РУЗы — это удобный способ, которым рыбопромышленные предприятия пользуются, чтобы быстро и без проблем выловить положенную им квоту под видом заботы о сохранении нерестилищ. Промышленники придерживаются противоположной точки зрения: «Откажемся от РУЗов — будут регулярно возникать заморы».
– Во-первых, если полностью полагаться на природные механизмы регулирования численности, то о стабильных ежегодных уловах можно просто забыть, — утверждает биолог Владимир Гурков. — Ведь естественные механизмы достаточно суровы. Во-вторых, в результате хозяйственной деятельности человека становится все меньше рек, пригодных для нереста лосося. Например, берега нерестовой реки обязательно должны быть покрыты лесом, иначе происходит заиление дна. А лес мы активно вырубаем. Поэтому необходимо сохранить хотя бы те нерестилища, что есть. И профилактика заморов с помощью рыбоучетных заграждений как раз на это и направлена.
В этом году природоохранная прокуратура запретила устанавливать рыбоучетные заграждения вне промысловых участков. То есть если на реке работает какое-либо рыбопромышленное предприятие, то оно может ставить РУЗы в пределах своей территории. Если нет — устанавливать их запрещено. Соответствующие изменения в правилах рыболовства уже вступили в силу. Не разрешает закон и свободную ловлю рыбы частным лицам без лицензий: это считается браконьерством. И теперь реки, на которых не ведется промышленный лов, оказываются под угрозой отравления.
На заседании областной комиссии по этой проблеме 15 августа предлагали даже перегораживать устья рек сеткой-рабицей. Однако и такая мера, по мнению биологов, все равно не даст никаких результатов. Лосось, попавший в пресную воду, назад уже не повернет — он умрет, вне зависимости от того, отметает икру или нет.
– Сетка-рабица — это, конечно, не мера, — соглашается Владимир Самарский. — Можно, во-первых, размещать ставные невода ближе к устьям рек. Тогда есть шанс выловить излишек рыбы. Но здесь возникают организационные трудности. Орудия лова, принадлежащие разным организациям, необходимо передвигать согласованно, а сделать это в сжатые сроки проблематично. Во-вторых, можно использовать в устьях рек закидные невода и вылавливать горбушу до того, как она зайдет в пресную воду.
Использование закидных неводов более целесообразно и с экономической точки зрения. Этот способ позволяет ловить больше рыбы хорошего товарного качества.
– Когда горбуша только заходит на нерест, она еще жирная, мясо у нее отличное, — рассказывает РП работник рыбопромышленного предприятия Алексей Черкасов. — Но в пресной воде она перестает питаться, мясо становится водянистым, вкуса в нем никакого. Поэтому ловить ее надо на заходе на нерест, пока она еще не успела долго пробыть в пресной воде.
Недостаток закидных неводов состоит в том, что далеко не везде их можно использовать. Поэтому многие рыбопромышленники вынуждены ограничиваться передвижением ставных неводов. Даст ли это эффект, станет ясно в ближайшее время.
– У нас довольно высокий процент сознательных компаний, которые стремятся спасти свои реки и делают для этого все возможное, — комментирует Владимир Самарский. — Надеюсь, ситуация с заморами не перейдет в разряд драматических.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
